Неявное и личностное знание в структуре научного познания
В связи с этим Полани переходит к рассмотрению проблемы возникновения упорядоченности во Вселенной, например, нас — людей, и критически оценивает эволюционную теорию естественного отбора: “Сказать, что это (появление во Вселенной людей и других живых существ. — В.К.) результат естественного отбора — значит ничего не сказать. Естественный отбор объясняет только, почему вымирали неприспособленные особи, но ничего не говорит о том, как вообще появились любые живые существа — будь то приспособленные или неприспособленные. Такое решение этой проблемы напоминает следующий метод поимки льва: поймать двух львов и одного отпустить”. Для обоснования своей концепции Полани рассматривает систематические погрешности в научном знании, различает вероятностные суждения и вероятность суждения (последнее характеризует степень личной убежденности). Он утверждает, что природа языка, в том числе и научного, неотъемлема от субъективности: “Если язык должен служить для обозначения речи, ему должна быть свойственна способность отражать тот факт, что мы никогда ничего не произносим бесстрастно” [Полани, 1985, с.53]; а также то, что “формализация вряд ли может пойти чересчур далеко, если мы с самого начала не признаем, что она должна остаться в пределах области личных суждений. Попытки формализовать процесс индуктивного умозаключения терпят неудачу вследствие того, что не учитывается именно это обстоятельство” [там же, с.63].
Особое внимание Полани уделяет невыразимому, или неявному знанию. Такое знание присутствует в искусстве любой сферы человеческой практики, в том числе и в науке: “Искусство, процедуры которого остаются скрытыми, нельзя передать с помощью предписаний, ибо таковых не существует. Оно может передаваться только посредством личного примера от учителя к ученику” [Полани, 1985, с.86]. К этому он добавляет: “Наблюдая учителя и стремясь превзойти его, ученик бессознательно осваивает нормы искусства, включая и те, которые неизвестны самому учителю” [там же, с.87]. Полани высказывает в этом контексте принципиально важную мысль, хотя давно известную, но дополнительно им обоснованную в рамках понятия “неявное знание”, что “искусство, которое не практикуется в течение жизни одного поколения, оказывается безвозвратно утраченным” [там же, с.87].
