Генезис и становление теоретического знания в античной культуре

В античную эпоху были сделаны также важные шаги в примене­нии математики к описанию физических процессов. Особенно ха­рактерны в этом отношении работы великих эллинских ученых так называемого александрийского периода — Архимеда, Евклида, Герона, Паппа, Птолемея и других. В этот период возникают первые теоретические знания механики, среди которых в первую очередь следует выделить разработку Архимедом начал статики и гидроста­тики (развитая им теория центра тяжести, теория рычага., открытие основного закона гидростатики и разработка проблем устойчивости и равновесия плавающих тел и т.д.). В александрийской науке был сформулирован и решен ряд задач, связанных с применением геоме­трической статики к равновесию и движению грузов по наклонной плоскости (Герон, Папп); были доказаны теоремы об объемах тел вращения (Папп), открыты основные законы геометрической опти­ки — закон прямолинейного распространения света, закон отраже­ния (Евклид, Архимед).

Все эти знания можно расценить как первые теоретические моде­ли и законы физики, полученные с применением математического доказательства. В александрийской науке уже встречаются изложения знаний, не привязанные жестко к натурфилософским схемам и пре­тендующие на самостоятельную значимость.

До рождения теоретического естествознания как особой, самосто­ятельной и самоценной области человеческого познания и деятельно­сти оставался один шаг, а именно: соединить математическое описа­ние и систематическое выдвижение тех или иных теоретических предположений с экспериментальным исследованием природы. Но именно этого последнего шага античная наука сделать не смогла.

Она не смогла развить теоретического естествознания и его техно­логических применений. Причину этого большинство исследовате­лей видят в рабовладении — использовании рабов в функции орудий при решении тех или иных технических задач. Дешевый труд рабов не создавал необходимых стимулов для развития солидной техники и технологии, а, следовательно, и обслуживающих ее естественнонауч­ных и инженерных знаний.

Действительно, отношение к физическому труду как к низшему сорту деятельности и усиливающееся по мере развития классового расслоения общества отделение умственного труда от физического порождают в античных обществах своеобразный разрыв между аб­страктно-теоретическими исследованиями и практически-утилитарными формами применения научных знаний. Известно, например, что Архимед, прославившийся не только своими математическими работами, но и приложением их результатов к технике, считал эмпи­рические и инженерные знания «делом низким и неблагородным» и лишь под давлением обстоятельств (осада Сиракуз римлянами) вы­нужден был заниматься совершенствованием военной техники и обо­ронительных сооружений. Архимед не упоминал в своих сочинениях о возможных технических приложениях своих теоретических иссле­дований, хотя и занимался такими приложениями. По этому поводу Плутарх писал, что Архимед был человеком «возвышенного образа мысли и такой глубины ума и богатства по знанию», что, «считая со­оружение машин низменным и грубым, все свое рвение обратил на такие занятия, в которых красота и совершенство пребывают не сме­шанными с потребностью жизни».

Но не только в этих, в общем-то внешних по отношению к науке, социальных обстоятельствах заключалась причина того, что античная наука не смогла открыть для себя экспериментального метода и ис­пользовать его для постижения природы. Описанные социальные предпосылки в конечном счете не прямо и непосредственно определя­ли облик античной науки, а влияли на нее опосредованно, через миро­воззрение, выражавшее глубинные менталитета античной культуры.